| Начало. |
Из
первых уст. |
История. |
Музыка. |
С
творчеством групп ВИСОКОСНОЕ
ЛЕТО,
АВТОГРАФ, ВИКТОРИЯ, АРИЯ, РОК-АТЕЛЬЕ, КАРНАВАЛ, РОНДО и
многих-многих других неразрывно связано творчество Маргариты Пушкиной, поэтессы,
журналиста, переводчицы, преподавателя
испанского и английского языков и просто очаровательной рок-леди
советского и российского музыкального пространства. Не
были бы композиции групп столь поэтически сочны и образны не
окажись
рядом Маргариты Анатольевны.Ниже предлагаются отрывки из книги Маргариты Пушкиной "Легенды русского рока" связанные с группой АВТОГРАФ, взятые с "Off-социального сайта Маргариты Пушкиной". Полный вариант находится по постоянному адресу в интернете http://www.margenta.ru/articles/avtograf.htm .
Маргарита Пушкина. Часть II. ЗАБЫТЫЙ АВТОГРАФ
"Свято место пусто не
бывает", - гласит мудрая русская пословица. На выжженной полянке,
оставшейся после разгула костра "Високосного лета", Александр
Ситковецкий начал строить монументальный дворец отечественного
арт-рока. Или - прогрессив-рока. Или - симфо-рока... Каждый пишущий о
новом коллективе называл эту музыку по-своему. Острые на язычок
"подпольные" журналисты, ненавидевшие любые (пусть трижды
профессиональные и талантливые!) официально признанные коллективы,
окрестили музыкальные экзерсисы коллектива под управлением
А.Ситковецкого "парт-роком".
3 мая 1979 года Александр Ситковецкий (выпускник химфака МГУ и музыкального училища им. Гнесиных по классу гитары) уже знал имя клавишника своей новой группы. Им стал выходец из Московской консерватории Леонид Макаревич, человек тихий, спокойный, композиторский талант которого, по мнению неких рок-эрудитов, до конца реализован так и не был...
Уже на следующий день - 4 мая - жена Ситковецкого Ольга (пианистка, преподававшая в музыкальном училище при консерватории) привела человека, ставшего первым барабанщиком, - Андрея Моргунова. Моргунов, в свою очередь, мобилизовал на намечающийся рок-фронт 17-летнего бас-гитариста со своего курса - Леонида Гуткина (музыкальная школа по классу фортепьяно, училище при консерватории по классу фагота, консерватория по классу того же фагота).
В таком составе группа приступила к репетициям. Название, против всех существующих правил, рождалось не в муках. Холодное и очень правильное для СССР, по тем тоталитарным временам, слово "Автограф", в частности, означает, как пояснял сам Ситковецкий, подлинник, оригинал. "Кроме того, оно символизирует успех в искусстве. Без первого... не бывает второго. В названии группы зашифрован и выбранный ею стиль работы". Да, линия на абсолютную оригинальность исполняемой ими музыки, разработанная еще в дни "Високосного лета", выдерживалась в "Автографе" четко и неукоснительно. В июне того же года вместо Моргунова за барабаны сел Владимир Якушенко. Затем, после возвращения с отдыха в Алуште, в группе появился Крис Кельми, который привел с собой вокалиста Сергея Брутяна.
Местом репетиций новообразования служил подвал одного из общежитий недалеко от метро "Автозаводская", где по субботам приходилось отрабатывать "оброк" на танцах и где до "Автографа" репетировал Алексей Козлов со своим "Арсеналом". По воспоминаниям самих музыкантов, этот подвальчик представлял собой "удивительное сочетание танцевального зала и выгребной ямы". Именно там создавалась первая концертная программа "Автографа", и именно там группа получила приглашение на I Всесоюзный рок-фестиваль "Весенние ритмы. Тбилиси-80".
Идея проведения каждого рок-фестиваля или фестиваля популярной музыки воспринималась музыкальной общественностью с восторгом - хотелось хотя бы какой-нибудь стабильности для демонстрации собственных возможностей и реальных достижений. Однако в действительности у рокеров мало что получалось, и ни один из однажды заявленных фестивалей не стал постоянным: практически все зависело от идеологических отделов партийных органов на местах и выше, готовых во всякой нестандартной идее видеть идеологическую диверсию.
В жестоком подавлении "легкой музыки, исполняемой вокально-инструментальными ансамблями", в то время принимали активное участие профессиональные композиторы, т.к., придумывая песни сами, рок-группы покушались на святая святых - кусок хлеба сочинителей. Обиженные сочинители охотно делились своими соображениями с читателями центральных газет, представляя "пение с чуждых нам голосов" далеко не безобидным занятием.
"Что стоит за усиленно навязываемыми буржуазной пропагандой и разными радиоголосами музыкальными стереотипами в стиле "бит", "диско", "рок"? Не что иное, как буржуазная массовая культура, направленная на духовное опустошение, оболванивание людей, пропаганду и утверждение чуждой нам идеологии. В основе этой, с позволения сказать, культуры - голый бизнес, унифицированная продукция, лишенная всяких национальных корней и потому якобы обладающая свойством универсальности".
Мы позволили себе столь обстоятельную цитату из статьи дирижера и композитора Владислава Чачина, опубликованной в газете "Известия" год спустя после тбилисского фестиваля, т.к. в его высказываниях была сфокусирована вся тогдашняя политика тандема "правящая партия - правящие творческие союзы".
Тем, кто решал строить свою музыкальную карьеру на профессиональном уровне, т.е. работая в Москонцерте, Росконцерте и находясь на хорошем счету в Госконцерте (что означало, при счастливом стечении обстоятельств, выезд за границу, будь то Болгария или Монголия), приходилось демонстрировать строгое соблюдение моральных принципов и политическую подкованность. Руководитель "Автографа" прекрасно осознавал необходимость идеологической выдержанности материала, исполнением которого он собирался мостить дорогу к вершинам признания.
В интервью газете "Советская Россия" Александр позже скажет: "Рок-музыка сегодня - это самый доступный и любимый молодежью музыкальный язык. Стоя на правильных идеологических, нравственных, эстетических позициях, рок-музыка как сильнейшее оружие пропаганды может и должна воспитывать настоящих граждан своей страны. И пока ей, как всем другим видам искусства, не будет дана трибуна, государство и общество будут нести постоянные потери в борьбе за умы молодежи, то есть на том самом фронте, где мы обязаны только побеждать...".
В подтверждение серьезности своих намерений, кроме инструментальной композиции и трогательного блюза "Каприз", музыканты повезли на конкурс песню "Ирландия. Ольстер".
Композиция с нервным, пульсирующим вступлением исполнялась в чрезвычайно быстром темпе, что, в принципе, делало невозможным четкое пропевание текста на русском языке. Должно было получиться нечто, напоминающее детскую скороговорку "кукушка кукушонку купила капюшон...", а не гневный протест против равнодушия мерзких лондонских леди, которым глубоко безразличны страдания и чаяния затюканных английскими солдатами ирландцев. Сергей Брутян, изучивший не один иностранный язык, исполняя "Ольстер...", каждый раз совершал героический поступок - он умудрялся выпевать текст так, что было понятно приблизительно 60% слов. Особенно эмоционально ему удавалась шлягерная фраза: "Запрещено! Нельзя!". Те, кто, грубо говоря, "не въезжал" во весь ужас описываемого в песне, отлично усвоили эти два слова, приписывая "автографам" хитрость и любовь к эзопову языку. Мол, "мы прекрасно понимаем, что Ирландия здесь ни при чем... Мы-то знаем, что это здесь, у нас, все "запрещено" и все "нельзя"...".
А речь в песне действительно шла об Ирландии. При расшифровке смысла "Ирландии..." в многочисленных интервью тугим на ухо журналистам замалчивался лишь один момент - Пушкина в ту пору симпатизировала Ирландской революционной армии (IRA), но об этом ни одному инструктору, инспектору, редактору и даже самому Ситковецкому знать не
полагалось...
Устроители "Весенних ритмов" (в числе которых был Артемий Троицкий, набиравший тогда очки как один из немногих толковых рок-критиков), подобно многим предшественникам, грозились превратить буйство 80-го года в постоянную феерию хорошего рока и музыкального вкуса, наподобие какого-нибудь языческого празднества летнего или зимнего солнцестояния...
Второго Тбилисского, естественно, ни через год, ни через два не случилось.
По тем временам событие, призвавшее в столицу Грузии 30 рок-коллективов, было из ряда вон выходящим. Однако отзывы в прессе оказались скуповаты. В основном, высказывались члены жюри, а создание легенд об эпатажном выступлении "Аквариума" на фоне профессиональных "приглаженных" коллективов становилось прерогативой потрясенных очевидцев и журналистов из андеграунда... Юрий Саульский, нон-конформист до известных пределов, пытался прервать выступление ленинградцев, а Б.Г. тогда выдал свое историческое: "Дайте мне мой кусок жизни, пока я не вышел вон...".
"Автограф" заработал свой солидный "кусок хлебушка" - вторую премию, обеспечившую потом группе хороший кусок жизни. "Ирландия. Ольстер" получила два специальных приза фестиваля - "За лучшую политическую песню" и "За лучшую композицию фестиваля". "Ирландия..." также попала в топовую десятку "Звуковой дорожки" популярной газеты "Московский комсомолец", где соседствовала с "Летним вечером" Стаса Намина, "Гадалкой" Максима Дунаевского, "Взлети над суетой" и "Летними дождями" Аллы Пугачевой. На первом месте того хит-парада, естественно, красовался "Поворот" "Машины времени".
На двойном альбоме, через год выпущенном фирмой "Мелодия", были представлены все три композиции "Автографа", сыгранные тогда перед жюри. В том же 1981 году вышел сингл группы... опять же с "Ирландией...", "Ремнями безопасности" и "Капризом". На аннотации к пластинке почему-то было указано, что "Автограф" играет "тяжелый рок" (употреблен даже термин "хард-рок") - может, в том смысле, что их музыка "утяжелена" ассоциациями и смыслом.
После уверенной победы в Тбилиси открывалась прямая дорожка в москонцертовский рай и в филармонии. Принципиально менялось само отношение членов группы к музыке - они начинали зарабатывать ею на жизнь, она становилась, наконец, профессией. "Автограф", благодаря правильно выбранным ориентирам - не на бунтарскую социальность и критику мальчиков-мажоров (сами музыканты по своему происхождению и своему образу жизни, скорее всего, относились к этой счастливой категории населения), а на высокий исполнительский уровень и максимальную отдаленность от тоталитарной действительности тех дней, - стал редким исключением среди сотен рок-ансамблей. Его историю можно считать вполне благополучной, а финал истории - закономерным... Работать музыканты рассчитывали для подготовленных зрителей, знающих традиции не только классической рок-музыки, но и всей мировой музыки вообще. Собственно, в лучшие дни существования "Автографа" так оно и было, таких людей среди почитателей группы было немало. Им были по душе длинные композиции, усложненные и неожиданные переходы в ритмической структуре...
Резкий поворот в судьбе коллектива потребовал смены ударника - Володя Якушенко, при всех своих человеческих плюсах, был слабоват с чисто профессиональной точки зрения. За ударной установкой его сменил Виктор Михалин (закончил музыкальное училище при Московской консерватории), своей величавостью сильно смахивавший на египетского фараона...
После Тбилисского фестиваля из группы окончательно и бесповоротно ушел Крис Кельми. Причина ухода была довольно банальна: все очевиднее в группе становилось лидерство Ситковецкого - двум капитанам в одной лодке тесно... К тому же Крису поступило заманчивое предложение режиссера Театра имени Ленинского комсомола Марка Захарова придти в театр и записать музыку к одному из спектаклей. Так родилась группа "Рок-ателье". Зная все, что произойдет с этим коллективом потом, сегодня трудно представить себе, как вписалось бы творчество Кельми в музыкальную канву "Автографа". Да никак, хотя кое-какое наследство группе он все-таки оставил: песни "2000 лет" и "Цепочка дней". Исполнялись они недолго...
Первая концертная программа на музыку А. Ситковецкого, К. Кельми, С. Брутяна, Л. Гуткина потрясала своей фундаментальностью и верностью основам арт-рока. Но если сравнивать звучавшие теперь произведения с тем, что исполнялось всего пару лет назад в "Високосном лете", то эмоционально они были менее однородны - от филигранности исполнения и выверенности музыкальной структуры веяло холодком... Здесь больше работал разум, "ratio", чем сердце.
Мощное инструментальное вступление под названием "Пристегните ремни безопасности", первые аккорды которого напоминали звуки "Увертюры" из программы "Високосного лета", сразу же настраивало слушателей на серьезный лад. Стопроцентным хитом считался "Ливень" (А.Ситковецкий - Б.Станилов) - сутулый Брутян, с рваным зонтом, в черном плаще, материализовался на сцене и проникновенно выводил: "Ливень ворвался в сон, и от ночи принес поклон мне...". У Станилова при написании текста выбор лексики был небогат - английская "рыба" начиналась со слова "feeling". Исходя из принципа созвучности, он мог взять два русских слова: "филин" или "ливень". Образ ухающего лупоглазого филина явно не вязался с романтической музыкой Ситковецкого... "Ливень" (наряду со все тем же "Ольстером") вошел в итоговый "Музыкальный парад" газеты "Московский комсомолец" за 1980 год (14-е место в двадцатке). Кстати, ни одна композиция "Автографа" до вершин московского хит-парада не поднялась, что лишь является свидетельством высокого качества песен, их серьезности.
Другим хитом, надолго запавшим в память зрителей, были "Марсианские хроники", завораживающая композиция с эффектными инструментальными разработками по мотивам рассказов Рэя Брэдбери. Использование технических новинок того времени, типа лазерных пушек и удачно подсвеченных дымов, создавали в зале сюрреалистическую атмосферу. Кстати, именно "Автограф" был первой группой, устраивавшей полномасштабное лазерное шоу - удовольствие по тем временам дорогое и редкое. С лазерными пушками и с сотрудниками служб технической безопасности отлично управлялся Юрий Цурков.
Первая часть "Хроник", именуемая "Началом экспедиции", предполагала обязательное исполнение и второй части - "Возвращение", более мелодичной и спокойной, повествующей о том, что мы, люди, космосу не нужны и для чужих миров наши имена ничего не значат. Возникали ассоциации с кадрами из "Сталкера" А. Тарковского, где лил фантастический земной дождь и на фоне изумрудной листвы и травы неприкаянно бродил белый конь из ниоткуда... Вопреки логичности такого двухчастного подхода, "Возвращение" исполнялось довольно редко. Концепция нарушалась. Между прочим, "Марсианские хроники, ч. I" имела семь (!) редакций, прежде чем был зафиксирован и одобрен окончательный вариант.
Песня "Монолог" была неким посланием, едва ли тогда до конца расшифрованным современниками, с трагедийными фортепьянными и синтезаторными проигрышами:
Да, я хочу, чтоб тот, кто идет за мной,
Не был бы тенью слабой и слепой,
Что живет трусливо за чужой спиной.
Зная себя,
Зла не тая,
Я хочу, чтоб тот, кто вслед за мной идет,
Смелее был, чем я!
Несколько позже эту песню неожиданно исполнила в одной из телевизионных программ Алла Пугачева. У программы, кажется, было два эфира.
Не дело оглашать при жизни завещание следующему поколению, даже если оно - несколько переосмысленное изречение святого Иоанна: "...За мною идет Муж, который стал впереди меня, потому что он был раньше меня" (Иоанн, I, 30). Если бы тогдашняя бдительная, верившая в ЦК КПСС и КГБ редактура Москонцерта, у которой приходилось отвоевывать в текстах каждое слово, заподозрила бы нечто подобное, с "Автографом" было бы покончено раз и навсегда. И виноваты были бы в этом руководитель коллектива Ситковецкий, прозевавший попытку пропаганды Библии, и поэты, работавшие с группой.
Предвестником современной готической музыки можно назвать исполняемую тогда "Автографом" "Старинную балладу", основанную интонационно на традициях музыки XVII - XVIII веков.
К Пушкиной, пытавшейся достойно решать весьма сложную задачу подбора поэтических текстов для пафосно звучащей музыки "Автографа", в ту пору присоединился поэт Борис Баркас. Он был известен по русскому тексту к изначально болгарской песне "Арлекино", с которой, собственно, и началось восхождение звезды все той же Пугачевой Аллы Борисовны. Работа этого тандема, а-ля "Ильф и Петров", была своеобразным экспериментом, как в свое время аналогичным экспериментом было приглашение автора-текстовика (да еще женского пола!) со стороны в ряды "високосников". Процесс, по свидетельству очевидцев, проистекал довольно забавно: Пушкина придумывала тему, сочиняла так называемую "болванку" на строгую "рыбу" (заданный музыкантами размер, с пожеланием, какие гласные и в каком именно месте должны звучать), Баркас тему благосклонно принимал, но всю болванку переделывал... Пушкина надувала губы и переписывала баркасовскую заготовку
по-новой... Родившийся в муках текст можно было спокойно раздергивать по строчкам: вот эта - баркасовская, вот эта - пушкинская.
Самой удачной и искренней работой этого дуэта можно считать "Реквием памяти Леннона", продолжавшего традицию "Високосного лета" посвящений ушедшим из жизни музыкантам. Не могут, конечно, не вызвать улыбку слова: "Вот и все. / Дни без него бегут, / Алеет лишь кровь на снегу". Баркас явно погорячился. В тот декабрьский день, когда маньяк стрелял в ум, честь и совесть нашей рок-эпохи, снега в Нью-Йорке не было... В остальном - песня отвечала настроениям тогдашних слушателей рок-музыки и самих музыкантов, для которых циник Джон был и другом, и старшим братом и который выдумал свой мир для одиноких сердец. "Реквием" стал наглядным примером идеального сочетания музыки и текста на данном этапе развития "Автографа".
В великолепном, искрящемся гармониями "Корабле" от Маргариты осталась одна-единственная ключевая фраза - "Отрешись от дел земных, посмотри, в лучах зари багровой...". Дальше шла захватывающая дух баркасовская история о красноватом от лучей зари корабле, который призраком появляется у причала и зовет в дальние дали... Но жители спят без задних ног после трудного дня, а потому упускают свой шанс.
Несколько позже, когда Ситковецкий пытался пробить на фирме "Мелодия" первый лонгплей группы, вокруг "Корабля" и "Монолога" на худсовете разгорелся скандал. По существующим тогда правилам, на подобных мероприятиях фирмы обязан был присутствовать так называемый куратор от КГБ. Так было и на этот раз - высокий человек, одетый в безукоризненный финский костюм и кремовую косоворотку (!), задал интересный вопрос бледному от волнения Ситковецкому: "А что подумает слесарь дядя Вася, послушав утром ваш "Монолог"?". (Товарищ отнюдь не шутил.) "Кораблю" досталось больше - в песне усмотрели призыв к массовому отъезду еврейского населения из великой страны Советов. Если непонятный для мифического дяди Васи "Монолог" все-таки удалось отстоять, то "сионистский" "Корабль" попал под сокращение. Но и одобренный всеми соответствующими инстанциями материал пролежал в редакторском столе еще долгое время. Виниловый диск "Автографа" вышел в 1986 году, предваренный в 1985 году рублевой "сорокапяткой" в безобидной серии "По вашим письмам". На первой стороне звучала пафосная "Истина", на второй - многострадальный "Монолог" с двойным дном...
Период с 1981 года по 1983 год в истории благополучной группы "Автограф" можно смело назвать "жизнью на колесах". Постоянные гастроли, стадионные и клубные аншлаги, разношерстная публика... Группа стала одним из самых кассовых коллективов Москонцерта, и ничего загадочного в этом не было - понятие о профессиональной советской рок-музыке только утверждалось, и жажда услышать ее собственными ушами и увидеть собственными глазами была велика...
В мае 1982 года произошла смена певца - Сергей Брутян решил серьезно заняться наукой. Вместо него в "Автограф" пришел Артур Михеев, взявший себе псевдоним "Беркут" и временами дувший в тенор-саксофон. Ранее он пару месяцев пел песни из репертуара Стива Уандера в составе группы "Волшебные сумерки".
Напряженная гастрольная жизнь проходила с приключениями: в Норильске Ситковецкий получил сильнейший удар электротоком по вине техника, не обеспечившего заземление. Руководителя самоотверженно спас Михалин - выдернул из рук гитару за деревянные рога. Вечером того же дня "Автограф" отыграл положенные два концерта.
Появились в коллективе и свои культовые фигуры типа Владимира Бабуха, рыжеволосого звукорежиссера, похождения которого в гостиницах привели к рождению собственного "автографовского" фольклора, например "Сказки о голом Бабухе и перевернутом телевизоре".
Организм самих музыкантов начинал сдавать - 2 мая 1983 года Михалин упал за барабанами во время исполнения "Реквиема памяти Джона Леннона" в Одессе. Концерты пришлось отменить. Барабанщику, а потом и басисту Гуткину, поставят диагноз "вегето-сосудистая дистония".
В марте 1983 года прошел VII Всесоюзный конкурс артистов эстрады, мероприятие ответственное, от результатов которого зависела жизнь и карьера многих лицедеев. 16 дней проходил этот марафон под бдительным оком жюри во главе с народным артистом РСФСР композитором Я.А.Френкелем. "Автограф" стал участником этого официозного мероприятия, хотя музыканты, по их собственным словам, выглядели совершенными инопланетянами в Георгиевском зале Кремля. Группа получила II премию и следом - высокие концертные ставки, современную аппаратуру. Композитор Георгий Гаранян на страницах "Комсомольской правды" отметил "филигранную технику исполнения" группы. После конкурса "Автограф" уверенно повез свою филигранную технику за пределы СССР, внося определенный вклад в дело уничтожения мифа о том, что все русские поголовно ходят в валенках, гоняют веником белых медведей и бренчат по пьяни на балалайках.
Первая страна - Болгария. Была такая поговорка: "Курица - не птица, Болгария - не заграница". Обычно в Болгарию выпускали в целях проверки "на вшивость". Если моральная устойчивость не страдала под обжигающими взглядами черноглазых девушек, коллектив могли послать и подальше. На "Золотой Орфей" приехали утром, когда настраивались музыканты Бисера Кирова. Впечатлительных арт-рокеров поразил вид звукорежиссера в белом костюме, сидевшего за столиком, на котором стояли стаканы с виски и закусками. Правда, звук был паршивый, так как аппарат представлял собой нечто доисторическое... "Автограф" добавил свой комплект - и победа была за нами! Концерт стал триумфом группы из СССР... Выступление в городе Хисафе на развалинах древнеримской крепости вызвало у музыкантов вполне понятные эмоции - они ощущали себя почти "Pink Floyd", играющими в Помпеях...
В Чехословакии за 13 дней они отработали 12 концертов, в Германии снимаются в программе "Рунд". В Венгрии умудрились выступать с местными звездами хард-рока "Пандора Бокс", вокалист которых любил перед началом выступлений отжаться раз 100, а клавишник, похожий на Джона Лорда, легко выпивал ящик водки. Хитрые мадьяры, послушав, как "Автограф" во время настройки играет "Genesis", поняли, что перед ними отнюдь не ресторанные лабухи или зарвавшиеся полупрофи, и стали откровенно вредить. Они поджимали на пульте "низы", по рукам линейками бить их не стали, но за пульт поставили своих людей...
В перерывах между зарубежными вылазками - поездки по Союзу. Программа почти не менялась, начинала надоедать... Обычное дело для кассовых профессионалов.
В 1985 году над "Автографом" сгустились тучи, как, впрочем, и над теми немногими коллективами, что работали на профессиональной сцене. Достаточно вспомнить идиотское распоряжение Министерства культуры об обязательном исполнении вокально-инструментальными ансамблями песен "День без выстрела на земле" и "Если бы парни всей земли". Это был настоящий удар под дых Артуру Беркуту - с "парнями" ему было очень трудно ладить. Ситковецкий угробил около месяца своего времени и тысячи нервных клеток, чтобы убедить начальство в отсутствии криминала и идеологической диверсии в программе "Автографа"...
В мае 1985 года музыканты устроили легкую бузу и не поехали в Финляндию, в знак солидарности с собственным директором и барабанщиком - их анкеты по каким-то причинам "завернули" органы. Зато 13 июля музыканты приняли участие в международной акции, о которой образованные люди до сих пор вспоминают с благоговением. Они участвовали в концерте "LIVE AID" - всемирном теле-рок-марафоне в помощь Африке. 18 часов музыки, 2 миллиарда зрителей, 200 тщательно отобранных комсомольцев в студии Останкино.
"Автограф" выходит в эфир в 18.55 - и наблюдает себя на гигантских экранах лондонского стадиона "Уэмбли". Отыграли гуткинскую "Головокружение" и беркутовскую "Нам нужен мир".
В августе того же года "Автограф", в качестве "визитной карточки" профессионального советского рока, участвовал в культурной программе Московского фестиваля молодежи и студентов. "На сцену - пропуск, в туалет - паспорт, - вспоминает Ситковецкий, - не хватало танков на улицах". Они сыграли что-то не то в итальянском клубе, и группу чуть было не расформировали...
От заигранности вещей, от постоянных разъездов уже тошнило. И в самый критический момент родилось нечто новое, что подняло "Автограф" на новую музыкальную ступень. Это концептуальное нечто называлось "Век № 20". Час музыки без перерыва. Идею подсказал поэт Наум Олев. К этому моменту и Пушкина, и Баркас сотрудничество с группой прекратили. Устали.
На работу ушел целый год. Соединялись воедино написанные, но не востребованные ранее музыкальные фрагменты, сочинялись новые куски. Олев выстраивал текст апокалиптического произведения, рисуя картину жизни человека с момента его рождения и еще раз подтверждая верность принципу любви к апокалипсису, действующему в России веками. Ни дня без мысли о конце света, особенно в обстановке гонки вооружений, ядерного зонта или щита, когда генералы не дают никому спать. Готовность к тотальной катастрофе в любое время дня и ночи всегда отличала население 1/6 части суши от людей, проживающих на других территориях. Картавый голос самого Наума Олева в самом начале произносил: "Представьте, что завтрашним утром, / Не зная ни горя, ни зла, / Я в мир этот тесный приду к вам / Кричащим комочком тепла...". Артур играл на саксофоне, изображал балбеса-акселерата. К концу эпического полотна Земля у Наума Олева сходила не только с ума, но и с орбиты... "В 2000 году я буду очень старым, / А может быть, умру в 2000 году...". Лирического героя надлежало похоронить непременно с гитарой в гробу.
Звукорежиссеру "Автографа" Юрию Фишкину пришла в голову простая, но гениальная мысль - устроить из "Века..." шоу, какого Советский Союз еще не видел. Вместе с Пушкиной они написали сценарий, сделали эскизы декораций, договорились с сюрреалистами из Выставочного зала на Малой Грузинской - братьями Гидуляновыми. Те обязались в установленные сроки изготовить модели фигур сфинксов, из глаз которых по ходу шоу пробивались всеиспепеляющие лучи лазеров... В конце шоу сфинксы, по замыслу авторов идеи, должны были эффектно рушиться на головы обалдевших зрителей. Планировалось задействовать десяток байкеров на огнедышащих мотоциклах, команду проводников с красивыми немецкими овчарками (чтобы на несколько минут присутствующие ощутили себя арестантами в концлагере), стаю скейтбордистов... Под потолком Малой спортивной арены должны были открываться какие-то люки... В мастерских Большого театра были готовы выпиливать куски пенопласта для монтажа сфинксов... Москонцерт одобрил сценарную заявку и даже был готов выдать необходимую сумму (!).
Если бы все было сделано, как задумали неугомонные Фишкин и Пушкина, "Автограф" лет на 15 опередил бы время, и шоу "Pink Floyd", привезенное позже в Москву, не воспринималось бы нами как откровение. На беду в процесс вмешался режиссер и ведущий концертов по имени Алексей Певзнер, который сумел убедить Ситковецкого, а потом и руководство, что не зрелище - главное у группы "Автограф", а музыка... Видимо, ему очень не хотелось, чтобы тратились казенные деньги.
Решили обойтись скромными средствами - повесить на сцене люстру интересной конструкции и пугать собравшихся по малому счету. Грандиозная задумка съежилась до размера пошлой политической программы с помпезным названием "Пройди свой километр". Ведущий - пожизненный кавээнщик Александр Масляков, в первом отделении - рок-балет "Герника", который исполнялся силами эстрадного ансамбля танца "Сувенир" под музыку ансамбля "Спейс". Симпатичные девушки и юноши изображали овечек, бычков, пастушек и пастушков... Потом - ррраз! - фашисты стирали всех с лица земли. Зрелище было довольно скучное, но назидательное...
"Автограф" обкатывал программу сначала в других городах, в Москве "Век № 20" исполнялся с 23 по 29 декабря 1985 года при недоуменном молчании зала... Фурора не было. Заполитизированность и отсутствие зрелищности сделали свое черное дело. Сам руководитель "Автографа" до сих пор не может понять, что это было - успех или провал? Автор невоплощенного грандиозного шоу (ныне директор творческого объединения "Автограф") Юрий Фишкин утверждает, что успех спектакля был настолько ошеломляющим, что у людей не хватало сил выразить свои эмоции прямо на месте. Они просто не спали ночами...
Однако ничто уже не может остановить паровоз. Весной 1986 года группа, уже на правах "звезд", отправилась в Болгарию. 25 апреля в городе Козлодуе Гуткин играл на фаготе дуэт с ишаком, потом музыкантов повезли на экскурсию на атомную станцию, копию чернобыльской. Через сутки рвануло в Чернобыле...
"Автограф" принял участие в грандиозном благотворительном концерте "Счет 904" в Олимпийском, где выступили Градский, Кузьмин, "Браво", "Круиз", сама Алла Борисовна. Уникальный случай - концерт получился душевный, совершенно без пафоса...
Затем - Дания, Австрия, тур по Финляндии с группой "Попеда", ГДР, ФРГ, советские города.
В группу приходили новые музыканты - второй клавишник Руслан Дубровин (он же финн Валонен, или просто "Ру", экс-группа "Москва") и профессиональный саксофонист Сергей Мазаев (ранее работавший в коллективе "Здравствуй, песня"). Второй клавишник был необходим группе как воздух, так как Леонид Макаревич был великолепным пианистом, а требовался знающий синтезаторщик, владеющий к тому же мастерством современных аранжировок.
В 1987 году, будучи в Москве, на "Автограф" обратил внимание Дэвид Фостер, продюсер альбомов "Чикаго-17" и "Чикаго-18". И вот в феврале в канадском городе Квебеке в присутствии 14.000 человек наша группа играла вместе с "Chicago" и "Glass Tiger" (аккомпанирующий состав Тины Тернер). Музыкантам пришлось выйти на сцену практически без настройки. "Это - рок-н-ролл: обойдетесь без саундчека!". Всю коррекцию выставляли по ручкам "Стеклянного тигра" ("Glass Tiger"). Звукорежиссер Чикаго согласился заняться балансом барабанов, Фишкин "рулил" звук всех других инструментов.
"Автограф" начинал свое выступление с инструментала "SOS", который пришлось затянуть в два раза, чтобы отстроить барабаны. Слушатели бурно приветствовали русских. Когда исполняли англоязычную "World Inside" (в дальнейшем сыгравшую злую шутку с группой), весь зал зажег свечки и принялся подпевать в доступных для подпевания местах. И "Чикаго", и "Glass Tiger" поддержали "Автограф". Америка была всего лишь в 200 милях от места происшествия...
Как видно из истории группы, "Автограф" превратился в полномочного культурного рок-атташе СССР. Наивные западные жители, видя и слыша такую "продвинутую" группу, решают, что с рок-н-ролльным делом в стране развитого социализма все в порядке.
После Канады - 40-дневный тур по Франции, где "Автограф" на одном из концертов в пользу французских коммунистов столкнулся лицом к лицу с бритоголовыми фашистами. Затем - Чехословакия.
4 июля 1987 года в Москве происходит историческое событие: концерт-встреча "СССР - США". От нас выступали "Автограф", Лайма Вайкуле, Пресняков-младший; от американцев - "Santana", "Doobie Brothers", Джеймс Тейлор. Концерт проходил в Измайлово, "автографам" трудно было не уловить черные вибрации зависти и неприязни коллег по музыкальному цеху. Завистники считали, что "команда Сита зажралась!". В конце все участники играли джем и распевали "Give Peace A Chance".
Через неделю "Автограф" и "Диалог" полетели в Лондон, по приглашению радиостанции "Capitol Music", играть концерты в знаменитом "Хаммерсмит Одеоне" и нескольких клубах. По одной из легенд, на самом деле приглашение пришло для хэви-металлической "Арии", находившейся тогда на пике своей популярности. Но чиновники от культуры побоялись выпустить "волосатых, гремящих цепями чертей" за границу, отдав предпочтение культурному "Автографу".
На концерт пришел Стив Хаккет (экс-"Genesis"), потом Сева Новгородцев, который был любезен и общителен. "Автограф" открывал второе отделение. Зазвучало вступление, а лазеры почему-то не включались. Оказалось, что мастера по свету Цуркова никто не предупредил, и он благополучно просидел все это время в... туалете. Концерт был назван британской прессой историческим. Все музыканты, посетив Ховарда Джонса, улетели в Москву, а Ситковецкий остался в Ковентри по просьбе Советского комитета защиты мира - "рассказывать о советском роке на мирном конгрессе"...
В конце июля 1987 года Ситковецкому категорическим тоном сообщили, что "Автограф" едет на фестиваль эстрадной песни в польский город Сопот представлять СССР. Музыканты прекрасно понимали, что они не имеют никакого отношения к этому празднику социалистической поп-музыки, и сами себя морально освободили от каких-либо обязательств по отношению к партии, правительству и родному министерству культуры. О чем Александр честно сообщил своему руководству. В Варшаве, перед выездом в Сопот, музыканты выслушали соответствующий инструктаж и напутствие так называемого советника по культуре советского посольства. Рекомендовалось политическую ситуацию не накалять, советскую символику не употреблять, достойно представить и не осрамить...
На конкурсное выступление собирались, как на пляж. Кому-то очень захотелось насолить русским, и, вместо того, чтобы открыть 2-е отделение конкурсного концерта, как нам полагалось по расписанию, на сцену вышла сверхпопулярная в Польше группа "Комби", которой минут 40 вручали какие-то награды. Потом они начали играть, и публика впала в неистовство. Сюрприз был, прямо скажем, неприятный, однако, в силу сложившегося отношения к фестивалю и к участию в нем, он не помешал музыкантам выступить довольно удачно. Особое оживление в зале вызвало то, что свою песню они исполнили на английском языке - то была проверенная на "Чикаго" "World Inside". Не интересуясь происходящим, музыканты покинули Лесную Оперу минуты через три после выступления, в предвкушении кегельбана и других радостей жизни. Вечером выяснилось, что все то же министерство культуры подложило "Автографу" еще одну свинью: все участники (кроме нашей группы) знали, что в конкурсе польской песни можно было петь на любом языке, только не на польском. Ситковецкому же в Москве было сказано, что на этом конкурсе разрешено петь только на польском. Артур честно отрепетировал на чистейшем польском песню "Плыне в нас горонца крэв".
Выручило вновь ироничное отношение к происходящему. За дружеским ужином, на куске салфетки были немедленно и с юмором написаны новые слова (на английском языке), в основном - полная ахинея. Однако, нисколько не смущаясь, музыканты вынесли сие произведение на суд публики и жюри, сообщив, что музыка - группы "Байм", слова - Ивана Иванова, аранжировка - Петра Петрова. Об этом немедленно и на полном серьезе было сообщено всей Европе по каналам Интер- и Евровидения. Более того, педантично исполняя "стратегические" пожелания советника по культуре, "автографы" облачились в ярко-красные майки с желтыми звездами, серпами и молотами. Правда, вели себя довольно развязно.
Конкурс на лучшее исполнение польской песни положительных результатов не дал, но вокруг группы началась какая-то непонятная суета в связи с предстоящим решением высокого жюри по основному конкурсу. Композитор Евгений Николаевич Птичкин, представлявший СССР в жюри, напустил на себя таинственный вид и многозначительно поглядывал в сторону несерьезных соотечественников. Хотя, чего греха таить, в глубине души музыкантов все-таки возился червячок любопытства: денежное выражение первой премии составляло 13.000 долларов и 200.000 злотых. Никто от таких денег не отказался бы.
Решение жюри должно было быть оглашено вечером. Группа сидела в ресторане и спокойно ужинала, готовясь к разочарованию. К ним ворвался раскрасневшийся Птичкин и почему-то шепотом (но очень громким!) сообщил, что "Автографу" присуждена II премия. Опять вторая, вечно вторая... Группа должна получить за свой успех 2.000 долларов и 150.000 злотых и два специальных приза - от ТВ и Радио Польши, а также от Союза журналистов Польши. Позже музыканты узнали, что таким образом журналисты протестовали против решения коррумпированного жюри.
Подоплека была такова: "Автограф" исполнял на конкурсе песню "Мир в себе" - "World Inside", написанную Пушкиной на английском языке в ответ на знаменитую американскую песню "We Are The World" Майкла Джексона и Лайонела Ричи. И в качестве вежливого ответа она содержала строчки "Да, мы - это мир, наши братья правы". Мол, одобряем и поддерживаем. Против использования слов "мы - это мир" и выступил член жюри, американец и к тому же президент "Атлантик Рекордс", заявив, что русские нарушили авторские права и занялись плагиатом... Однако при первом голосовании жюри (а голосовало 10 человек) расклад получался такой: 9 против, 1 за присуждение "Гран-при" "Автографу". После выступления американца, в котором явно сквозили намеки на ту финансовую помощь, которую страна развитого капитализма оказывает фестивалю, расстановка сил изменилась: 5 против 5. И вот тогда председатель жюри - поляк - отдал свой голос против "Автографа". Видимо, испугался, что денег на фестиваль больше не дадут, если главный приз не достанется протеже американца. "Измена" поляка плюс три слова, совпавшие с текстом известного шлягера, стоили "Автографу" ровно 11 тысяч долларов.
Сто тысяч злотых были немедленно потрачены на шампанское (хватило ровно на три бутылки), и дисциплинированные официанты облили с головы до ног пенящимся напитком советских музыкантов, включая примкнувших к ним друзей.
Концерт лауреатов был строго регламентирован, но "Автограф" решил взять реванш. Михалину пришла в голову прекрасная идея пригласить на лауреатское выступление новых друзей - участников конкурса: Мери Ди (США), Алана Майкла (Голландия), Спайдера Симпсона (Ирландия), Майку Ежовску (Польша), Тома Логана (США) и некоторых других. Узнав об этом, к ним решили присоединиться и дикторы-ведущие Сопота-87. Музыканты раздали листки с текстом песни, и в начале гитарного соло на сцену начали выходить друзья группы. В этот момент главный режиссер фестиваля лишился дара речи. Неофициальный финал превратился в настоящую кульминацию конкурса. Первый бис, второй, третий...
"Автограф" вышел на очередной поклон уже без инструментов и вдруг услышал, как аккомпанирующий конкурсантам оркестр Александра Малишевского, все время находившийся на сцене, заиграл припев нашей песни (начинавшийся как раз с тех проклятых слов). Публика встала... Пожалуй, это был один из самых счастливых моментов в истории группы. Вместо положенных по регламенту 5 минут (столько звучала песня), музыканты провели на сцене Лесной Оперы около получаса, расстроив таким образом все расписание прямой телетрансляции. Наутро о маленькой русской рок-революции написали все польские газеты, советское ТВ, естественно, именно этот эпизод из записи выкинуло. Пресса называла "Автограф" "моральными победителями Сопота-87".
После Сопота была сонная Восточная Германия, затем польский вариант "LIVE AID", где "Автограф" вместе с 10 группами из разных стран шумным табором передвигались по стране с благотворительными концертами...
Знакомство с американской певицей Мери Ди на Сопоте привело к тому, что в декабре 1987 года ее мать и менеджер Мери Беккер привезла в Москву американского музыканта Боба Парра, который помог "автографам" сделать первую настоящую демонстрационную запись. А 22 января 1988 года "Автограф" улетал в Америку, где прошло их самостоятельное коммерческое турне.
В мае 1988 года из группы ушел Леонид Макаревич, и его место занял Ру, более знакомый с современными технологиями. В июле того же года "автографы" сами организовали тур своей приятельницы Мери Ди, аккомпанируя ей в первом отделении и самостоятельно выступая во втором. Несмотря на спад интереса к року в целом, тур прошел с аншлагами. После этого группа вновь отправилась в Штаты писать демонстрационные пленки и проходить школу американского шоу-бизнеса. После американского рая их ждала самая экзотическая поездка в жизни - в Индию (по линии Госконцерта), в области, лишь полгода назад открытые для посещения белых людей.
Пыль, пыль, опять пыль, жадное любопытство аборигенов, рикша, труп лошади на улице, старуха, моющаяся в грязной луже, незнакомые насекомые, москитные сетки, обеззараживатель воды. Витя Михалин не мылся 22 дня. Девушки таи, фантастическое гостеприимство, радушие вкупе с угодливостью... 200 километров пути за 18 часов - дорогу прокладывал бульдозер непосредственно перед автобусом. Какой тут арт-рок? Гималаи,
5 тысяч метров над уровнем моря, отвесный обрыв, колесо автобуса всего в 30-ти сантиметрах от края пропасти. Ночной штурм магазина спиртных напитков с ротой автоматчиков, неизвестное науке племя в горах, ночной обстрел отравленными дротиками. Гирлянды цветов, огромная банановая гроздь за пачку "Мальборо", ананасы россыпью - как гравий. Грузовики, облепленные смуглыми людьми, гудки, клаксоны, сирены, ор, довоенные автомобили. Все вокруг жуют чистую коку. Шофер музыкантского автобуса жует беспрестанно - на равнине, в горах, над пропастью... Из Индии "Автографу" удалось вернуться живыми. Дома музыкантов встречали, как солдат, вернувшихся после выполнения интернационального долга.
Осенью 1989 года, после очередных гастролей в ФРГ, США и Швейцарии, ушли Мазаев и Михалин. Вместо последнего за барабаны сел Сергей Криницын...
В феврале 1989 года в судьбу "Автографа" вмешалась уже упоминавшаяся группа "Ария". Уверенные в собственном статусе "автографы" согласились прокатиться по Волге с "арийцами". И проиграли эту партию: металлическую "Арию" провинция принимала с восторгом, а с выступления "Автографа" зрители уходили. Внутри группы, члены которой уже отвыкли от пренебрежительного отношения к собственному творчеству, начинается брожение: во всем вдруг оказывается виноват Сит. Бас-гитарист и вокалист обвиняют его в неумении играть. О моральном старении своей музыки они пока не задумывались, как и о том, что, проводя большую часть времени за границей, они растеряли своих поклонников в Союзе... Ситковецкий особенно не мучался - он решил распустить группу без длительной и мучительной агонии и унизительных разборок. Но перед самоуничтожением они все-таки выпустили новый альбом.
Заготовки новых песен привезли из Америки, Андрей Мисин познакомил "Автограф" с поэтом Сергеем Патрушевым, который, не тратя время попусту, написал удачные, органично сочетаемые с музыкой, тексты. Альбом, который включал 10 композиций (в том числе и злосчастную "Мир в себе"), был записан в студии Московского Дворца молодежи звукорежиссером Игорем Замараевым. Плотный современный саунд, хорошая энергетика, прилично снятые клипы на 3 песни, хорошие показатели продаж пластинки, получившей название "Каменный край", - все обещало новый виток популярности группы. Стилистически "Автограф" уходил от столь любимого им классического арт-рока в сторону мелодического прогрессива. По мнению Ситковецкого, налицо была "американизация" материала - в Америке их научили мыслить более лаконично, конкретно, хитово.
Но на этом альбоме все и кончилось. Ситуация на российском рынке резко изменилась - серьезная музыка стала никому не нужна, в бой пошло фонограммное войско... Перефразируя слова "Монолога" из первой программы "Автографа", можно сказать, что тот, кто пошел за ними, оказался не сильнее, а нахрапистее и хитрее и больно жадным до золотых кружочков...
Были допущены ошибки и самим "Автографом" - новый материал не раскручивался по всем правилам шоу-бизнеса, если концерты и были, то на периферии, а не в Москве... Видимо, просто всем все надоело...
В 1990 году в США вышел альбом "Автографа" на английском языке, но большого коммерческого успеха не имел. Многие члены группы остались жить в Америке.
Через некоторое время в Россию вернулись: Артур Беркут, чтобы петь с группой "Мастер" и создать свой собственный проект, и Леонид Гуткин - чтобы создать свою фирму грамзаписи "Крем-Рекордз".
Александр Ситковецкий по-прежнему пишет музыку (его инструментальный альбом был весьма популярен в Латинской Америке), занимается бизнесом в благословенном штате Калифорния, периодически приезжая на родину.
ВМЕСТО ЭПИЛОГА
Время распоряжается судьбами по-своему, жизнь продолжается, но, так же, как и "ВИСОКОСНОЕ ЛЕТО", группа "АВТОГРАФ" не имела и уже не будет иметь аналогов в нашем обедненном музыкальном мире, где не только играть профессиональную добротную рок-музыку, но и с удовольствием вспоминать, скажем, "GENESIS" или "YES" уже считается дурным тоном.
3 мая 1979 года Александр Ситковецкий (выпускник химфака МГУ и музыкального училища им. Гнесиных по классу гитары) уже знал имя клавишника своей новой группы. Им стал выходец из Московской консерватории Леонид Макаревич, человек тихий, спокойный, композиторский талант которого, по мнению неких рок-эрудитов, до конца реализован так и не был...
Уже на следующий день - 4 мая - жена Ситковецкого Ольга (пианистка, преподававшая в музыкальном училище при консерватории) привела человека, ставшего первым барабанщиком, - Андрея Моргунова. Моргунов, в свою очередь, мобилизовал на намечающийся рок-фронт 17-летнего бас-гитариста со своего курса - Леонида Гуткина (музыкальная школа по классу фортепьяно, училище при консерватории по классу фагота, консерватория по классу того же фагота).
В таком составе группа приступила к репетициям. Название, против всех существующих правил, рождалось не в муках. Холодное и очень правильное для СССР, по тем тоталитарным временам, слово "Автограф", в частности, означает, как пояснял сам Ситковецкий, подлинник, оригинал. "Кроме того, оно символизирует успех в искусстве. Без первого... не бывает второго. В названии группы зашифрован и выбранный ею стиль работы". Да, линия на абсолютную оригинальность исполняемой ими музыки, разработанная еще в дни "Високосного лета", выдерживалась в "Автографе" четко и неукоснительно. В июне того же года вместо Моргунова за барабаны сел Владимир Якушенко. Затем, после возвращения с отдыха в Алуште, в группе появился Крис Кельми, который привел с собой вокалиста Сергея Брутяна.
Местом репетиций новообразования служил подвал одного из общежитий недалеко от метро "Автозаводская", где по субботам приходилось отрабатывать "оброк" на танцах и где до "Автографа" репетировал Алексей Козлов со своим "Арсеналом". По воспоминаниям самих музыкантов, этот подвальчик представлял собой "удивительное сочетание танцевального зала и выгребной ямы". Именно там создавалась первая концертная программа "Автографа", и именно там группа получила приглашение на I Всесоюзный рок-фестиваль "Весенние ритмы. Тбилиси-80".
Идея проведения каждого рок-фестиваля или фестиваля популярной музыки воспринималась музыкальной общественностью с восторгом - хотелось хотя бы какой-нибудь стабильности для демонстрации собственных возможностей и реальных достижений. Однако в действительности у рокеров мало что получалось, и ни один из однажды заявленных фестивалей не стал постоянным: практически все зависело от идеологических отделов партийных органов на местах и выше, готовых во всякой нестандартной идее видеть идеологическую диверсию.
В жестоком подавлении "легкой музыки, исполняемой вокально-инструментальными ансамблями", в то время принимали активное участие профессиональные композиторы, т.к., придумывая песни сами, рок-группы покушались на святая святых - кусок хлеба сочинителей. Обиженные сочинители охотно делились своими соображениями с читателями центральных газет, представляя "пение с чуждых нам голосов" далеко не безобидным занятием.
"Что стоит за усиленно навязываемыми буржуазной пропагандой и разными радиоголосами музыкальными стереотипами в стиле "бит", "диско", "рок"? Не что иное, как буржуазная массовая культура, направленная на духовное опустошение, оболванивание людей, пропаганду и утверждение чуждой нам идеологии. В основе этой, с позволения сказать, культуры - голый бизнес, унифицированная продукция, лишенная всяких национальных корней и потому якобы обладающая свойством универсальности".
Мы позволили себе столь обстоятельную цитату из статьи дирижера и композитора Владислава Чачина, опубликованной в газете "Известия" год спустя после тбилисского фестиваля, т.к. в его высказываниях была сфокусирована вся тогдашняя политика тандема "правящая партия - правящие творческие союзы".
Тем, кто решал строить свою музыкальную карьеру на профессиональном уровне, т.е. работая в Москонцерте, Росконцерте и находясь на хорошем счету в Госконцерте (что означало, при счастливом стечении обстоятельств, выезд за границу, будь то Болгария или Монголия), приходилось демонстрировать строгое соблюдение моральных принципов и политическую подкованность. Руководитель "Автографа" прекрасно осознавал необходимость идеологической выдержанности материала, исполнением которого он собирался мостить дорогу к вершинам признания.
В интервью газете "Советская Россия" Александр позже скажет: "Рок-музыка сегодня - это самый доступный и любимый молодежью музыкальный язык. Стоя на правильных идеологических, нравственных, эстетических позициях, рок-музыка как сильнейшее оружие пропаганды может и должна воспитывать настоящих граждан своей страны. И пока ей, как всем другим видам искусства, не будет дана трибуна, государство и общество будут нести постоянные потери в борьбе за умы молодежи, то есть на том самом фронте, где мы обязаны только побеждать...".
В подтверждение серьезности своих намерений, кроме инструментальной композиции и трогательного блюза "Каприз", музыканты повезли на конкурс песню "Ирландия. Ольстер".
Композиция с нервным, пульсирующим вступлением исполнялась в чрезвычайно быстром темпе, что, в принципе, делало невозможным четкое пропевание текста на русском языке. Должно было получиться нечто, напоминающее детскую скороговорку "кукушка кукушонку купила капюшон...", а не гневный протест против равнодушия мерзких лондонских леди, которым глубоко безразличны страдания и чаяния затюканных английскими солдатами ирландцев. Сергей Брутян, изучивший не один иностранный язык, исполняя "Ольстер...", каждый раз совершал героический поступок - он умудрялся выпевать текст так, что было понятно приблизительно 60% слов. Особенно эмоционально ему удавалась шлягерная фраза: "Запрещено! Нельзя!". Те, кто, грубо говоря, "не въезжал" во весь ужас описываемого в песне, отлично усвоили эти два слова, приписывая "автографам" хитрость и любовь к эзопову языку. Мол, "мы прекрасно понимаем, что Ирландия здесь ни при чем... Мы-то знаем, что это здесь, у нас, все "запрещено" и все "нельзя"...".
А речь в песне действительно шла об Ирландии. При расшифровке смысла "Ирландии..." в многочисленных интервью тугим на ухо журналистам замалчивался лишь один момент - Пушкина в ту пору симпатизировала Ирландской революционной армии (IRA), но об этом ни одному инструктору, инспектору, редактору и даже самому Ситковецкому знать не
полагалось...
Устроители "Весенних ритмов" (в числе которых был Артемий Троицкий, набиравший тогда очки как один из немногих толковых рок-критиков), подобно многим предшественникам, грозились превратить буйство 80-го года в постоянную феерию хорошего рока и музыкального вкуса, наподобие какого-нибудь языческого празднества летнего или зимнего солнцестояния...
Второго Тбилисского, естественно, ни через год, ни через два не случилось.
По тем временам событие, призвавшее в столицу Грузии 30 рок-коллективов, было из ряда вон выходящим. Однако отзывы в прессе оказались скуповаты. В основном, высказывались члены жюри, а создание легенд об эпатажном выступлении "Аквариума" на фоне профессиональных "приглаженных" коллективов становилось прерогативой потрясенных очевидцев и журналистов из андеграунда... Юрий Саульский, нон-конформист до известных пределов, пытался прервать выступление ленинградцев, а Б.Г. тогда выдал свое историческое: "Дайте мне мой кусок жизни, пока я не вышел вон...".
"Автограф" заработал свой солидный "кусок хлебушка" - вторую премию, обеспечившую потом группе хороший кусок жизни. "Ирландия. Ольстер" получила два специальных приза фестиваля - "За лучшую политическую песню" и "За лучшую композицию фестиваля". "Ирландия..." также попала в топовую десятку "Звуковой дорожки" популярной газеты "Московский комсомолец", где соседствовала с "Летним вечером" Стаса Намина, "Гадалкой" Максима Дунаевского, "Взлети над суетой" и "Летними дождями" Аллы Пугачевой. На первом месте того хит-парада, естественно, красовался "Поворот" "Машины времени".
На двойном альбоме, через год выпущенном фирмой "Мелодия", были представлены все три композиции "Автографа", сыгранные тогда перед жюри. В том же 1981 году вышел сингл группы... опять же с "Ирландией...", "Ремнями безопасности" и "Капризом". На аннотации к пластинке почему-то было указано, что "Автограф" играет "тяжелый рок" (употреблен даже термин "хард-рок") - может, в том смысле, что их музыка "утяжелена" ассоциациями и смыслом.
После уверенной победы в Тбилиси открывалась прямая дорожка в москонцертовский рай и в филармонии. Принципиально менялось само отношение членов группы к музыке - они начинали зарабатывать ею на жизнь, она становилась, наконец, профессией. "Автограф", благодаря правильно выбранным ориентирам - не на бунтарскую социальность и критику мальчиков-мажоров (сами музыканты по своему происхождению и своему образу жизни, скорее всего, относились к этой счастливой категории населения), а на высокий исполнительский уровень и максимальную отдаленность от тоталитарной действительности тех дней, - стал редким исключением среди сотен рок-ансамблей. Его историю можно считать вполне благополучной, а финал истории - закономерным... Работать музыканты рассчитывали для подготовленных зрителей, знающих традиции не только классической рок-музыки, но и всей мировой музыки вообще. Собственно, в лучшие дни существования "Автографа" так оно и было, таких людей среди почитателей группы было немало. Им были по душе длинные композиции, усложненные и неожиданные переходы в ритмической структуре...
Резкий поворот в судьбе коллектива потребовал смены ударника - Володя Якушенко, при всех своих человеческих плюсах, был слабоват с чисто профессиональной точки зрения. За ударной установкой его сменил Виктор Михалин (закончил музыкальное училище при Московской консерватории), своей величавостью сильно смахивавший на египетского фараона...
После Тбилисского фестиваля из группы окончательно и бесповоротно ушел Крис Кельми. Причина ухода была довольно банальна: все очевиднее в группе становилось лидерство Ситковецкого - двум капитанам в одной лодке тесно... К тому же Крису поступило заманчивое предложение режиссера Театра имени Ленинского комсомола Марка Захарова придти в театр и записать музыку к одному из спектаклей. Так родилась группа "Рок-ателье". Зная все, что произойдет с этим коллективом потом, сегодня трудно представить себе, как вписалось бы творчество Кельми в музыкальную канву "Автографа". Да никак, хотя кое-какое наследство группе он все-таки оставил: песни "2000 лет" и "Цепочка дней". Исполнялись они недолго...
Первая концертная программа на музыку А. Ситковецкого, К. Кельми, С. Брутяна, Л. Гуткина потрясала своей фундаментальностью и верностью основам арт-рока. Но если сравнивать звучавшие теперь произведения с тем, что исполнялось всего пару лет назад в "Високосном лете", то эмоционально они были менее однородны - от филигранности исполнения и выверенности музыкальной структуры веяло холодком... Здесь больше работал разум, "ratio", чем сердце.
Мощное инструментальное вступление под названием "Пристегните ремни безопасности", первые аккорды которого напоминали звуки "Увертюры" из программы "Високосного лета", сразу же настраивало слушателей на серьезный лад. Стопроцентным хитом считался "Ливень" (А.Ситковецкий - Б.Станилов) - сутулый Брутян, с рваным зонтом, в черном плаще, материализовался на сцене и проникновенно выводил: "Ливень ворвался в сон, и от ночи принес поклон мне...". У Станилова при написании текста выбор лексики был небогат - английская "рыба" начиналась со слова "feeling". Исходя из принципа созвучности, он мог взять два русских слова: "филин" или "ливень". Образ ухающего лупоглазого филина явно не вязался с романтической музыкой Ситковецкого... "Ливень" (наряду со все тем же "Ольстером") вошел в итоговый "Музыкальный парад" газеты "Московский комсомолец" за 1980 год (14-е место в двадцатке). Кстати, ни одна композиция "Автографа" до вершин московского хит-парада не поднялась, что лишь является свидетельством высокого качества песен, их серьезности.
Другим хитом, надолго запавшим в память зрителей, были "Марсианские хроники", завораживающая композиция с эффектными инструментальными разработками по мотивам рассказов Рэя Брэдбери. Использование технических новинок того времени, типа лазерных пушек и удачно подсвеченных дымов, создавали в зале сюрреалистическую атмосферу. Кстати, именно "Автограф" был первой группой, устраивавшей полномасштабное лазерное шоу - удовольствие по тем временам дорогое и редкое. С лазерными пушками и с сотрудниками служб технической безопасности отлично управлялся Юрий Цурков.
Первая часть "Хроник", именуемая "Началом экспедиции", предполагала обязательное исполнение и второй части - "Возвращение", более мелодичной и спокойной, повествующей о том, что мы, люди, космосу не нужны и для чужих миров наши имена ничего не значат. Возникали ассоциации с кадрами из "Сталкера" А. Тарковского, где лил фантастический земной дождь и на фоне изумрудной листвы и травы неприкаянно бродил белый конь из ниоткуда... Вопреки логичности такого двухчастного подхода, "Возвращение" исполнялось довольно редко. Концепция нарушалась. Между прочим, "Марсианские хроники, ч. I" имела семь (!) редакций, прежде чем был зафиксирован и одобрен окончательный вариант.
Песня "Монолог" была неким посланием, едва ли тогда до конца расшифрованным современниками, с трагедийными фортепьянными и синтезаторными проигрышами:
Да, я хочу, чтоб тот, кто идет за мной,
Не был бы тенью слабой и слепой,
Что живет трусливо за чужой спиной.
Зная себя,
Зла не тая,
Я хочу, чтоб тот, кто вслед за мной идет,
Смелее был, чем я!
Несколько позже эту песню неожиданно исполнила в одной из телевизионных программ Алла Пугачева. У программы, кажется, было два эфира.
Не дело оглашать при жизни завещание следующему поколению, даже если оно - несколько переосмысленное изречение святого Иоанна: "...За мною идет Муж, который стал впереди меня, потому что он был раньше меня" (Иоанн, I, 30). Если бы тогдашняя бдительная, верившая в ЦК КПСС и КГБ редактура Москонцерта, у которой приходилось отвоевывать в текстах каждое слово, заподозрила бы нечто подобное, с "Автографом" было бы покончено раз и навсегда. И виноваты были бы в этом руководитель коллектива Ситковецкий, прозевавший попытку пропаганды Библии, и поэты, работавшие с группой.
Предвестником современной готической музыки можно назвать исполняемую тогда "Автографом" "Старинную балладу", основанную интонационно на традициях музыки XVII - XVIII веков.
К Пушкиной, пытавшейся достойно решать весьма сложную задачу подбора поэтических текстов для пафосно звучащей музыки "Автографа", в ту пору присоединился поэт Борис Баркас. Он был известен по русскому тексту к изначально болгарской песне "Арлекино", с которой, собственно, и началось восхождение звезды все той же Пугачевой Аллы Борисовны. Работа этого тандема, а-ля "Ильф и Петров", была своеобразным экспериментом, как в свое время аналогичным экспериментом было приглашение автора-текстовика (да еще женского пола!) со стороны в ряды "високосников". Процесс, по свидетельству очевидцев, проистекал довольно забавно: Пушкина придумывала тему, сочиняла так называемую "болванку" на строгую "рыбу" (заданный музыкантами размер, с пожеланием, какие гласные и в каком именно месте должны звучать), Баркас тему благосклонно принимал, но всю болванку переделывал... Пушкина надувала губы и переписывала баркасовскую заготовку
по-новой... Родившийся в муках текст можно было спокойно раздергивать по строчкам: вот эта - баркасовская, вот эта - пушкинская.
Самой удачной и искренней работой этого дуэта можно считать "Реквием памяти Леннона", продолжавшего традицию "Високосного лета" посвящений ушедшим из жизни музыкантам. Не могут, конечно, не вызвать улыбку слова: "Вот и все. / Дни без него бегут, / Алеет лишь кровь на снегу". Баркас явно погорячился. В тот декабрьский день, когда маньяк стрелял в ум, честь и совесть нашей рок-эпохи, снега в Нью-Йорке не было... В остальном - песня отвечала настроениям тогдашних слушателей рок-музыки и самих музыкантов, для которых циник Джон был и другом, и старшим братом и который выдумал свой мир для одиноких сердец. "Реквием" стал наглядным примером идеального сочетания музыки и текста на данном этапе развития "Автографа".
В великолепном, искрящемся гармониями "Корабле" от Маргариты осталась одна-единственная ключевая фраза - "Отрешись от дел земных, посмотри, в лучах зари багровой...". Дальше шла захватывающая дух баркасовская история о красноватом от лучей зари корабле, который призраком появляется у причала и зовет в дальние дали... Но жители спят без задних ног после трудного дня, а потому упускают свой шанс.
Несколько позже, когда Ситковецкий пытался пробить на фирме "Мелодия" первый лонгплей группы, вокруг "Корабля" и "Монолога" на худсовете разгорелся скандал. По существующим тогда правилам, на подобных мероприятиях фирмы обязан был присутствовать так называемый куратор от КГБ. Так было и на этот раз - высокий человек, одетый в безукоризненный финский костюм и кремовую косоворотку (!), задал интересный вопрос бледному от волнения Ситковецкому: "А что подумает слесарь дядя Вася, послушав утром ваш "Монолог"?". (Товарищ отнюдь не шутил.) "Кораблю" досталось больше - в песне усмотрели призыв к массовому отъезду еврейского населения из великой страны Советов. Если непонятный для мифического дяди Васи "Монолог" все-таки удалось отстоять, то "сионистский" "Корабль" попал под сокращение. Но и одобренный всеми соответствующими инстанциями материал пролежал в редакторском столе еще долгое время. Виниловый диск "Автографа" вышел в 1986 году, предваренный в 1985 году рублевой "сорокапяткой" в безобидной серии "По вашим письмам". На первой стороне звучала пафосная "Истина", на второй - многострадальный "Монолог" с двойным дном...
Период с 1981 года по 1983 год в истории благополучной группы "Автограф" можно смело назвать "жизнью на колесах". Постоянные гастроли, стадионные и клубные аншлаги, разношерстная публика... Группа стала одним из самых кассовых коллективов Москонцерта, и ничего загадочного в этом не было - понятие о профессиональной советской рок-музыке только утверждалось, и жажда услышать ее собственными ушами и увидеть собственными глазами была велика...
В мае 1982 года произошла смена певца - Сергей Брутян решил серьезно заняться наукой. Вместо него в "Автограф" пришел Артур Михеев, взявший себе псевдоним "Беркут" и временами дувший в тенор-саксофон. Ранее он пару месяцев пел песни из репертуара Стива Уандера в составе группы "Волшебные сумерки".
Напряженная гастрольная жизнь проходила с приключениями: в Норильске Ситковецкий получил сильнейший удар электротоком по вине техника, не обеспечившего заземление. Руководителя самоотверженно спас Михалин - выдернул из рук гитару за деревянные рога. Вечером того же дня "Автограф" отыграл положенные два концерта.
Появились в коллективе и свои культовые фигуры типа Владимира Бабуха, рыжеволосого звукорежиссера, похождения которого в гостиницах привели к рождению собственного "автографовского" фольклора, например "Сказки о голом Бабухе и перевернутом телевизоре".
Организм самих музыкантов начинал сдавать - 2 мая 1983 года Михалин упал за барабанами во время исполнения "Реквиема памяти Джона Леннона" в Одессе. Концерты пришлось отменить. Барабанщику, а потом и басисту Гуткину, поставят диагноз "вегето-сосудистая дистония".
В марте 1983 года прошел VII Всесоюзный конкурс артистов эстрады, мероприятие ответственное, от результатов которого зависела жизнь и карьера многих лицедеев. 16 дней проходил этот марафон под бдительным оком жюри во главе с народным артистом РСФСР композитором Я.А.Френкелем. "Автограф" стал участником этого официозного мероприятия, хотя музыканты, по их собственным словам, выглядели совершенными инопланетянами в Георгиевском зале Кремля. Группа получила II премию и следом - высокие концертные ставки, современную аппаратуру. Композитор Георгий Гаранян на страницах "Комсомольской правды" отметил "филигранную технику исполнения" группы. После конкурса "Автограф" уверенно повез свою филигранную технику за пределы СССР, внося определенный вклад в дело уничтожения мифа о том, что все русские поголовно ходят в валенках, гоняют веником белых медведей и бренчат по пьяни на балалайках.
Первая страна - Болгария. Была такая поговорка: "Курица - не птица, Болгария - не заграница". Обычно в Болгарию выпускали в целях проверки "на вшивость". Если моральная устойчивость не страдала под обжигающими взглядами черноглазых девушек, коллектив могли послать и подальше. На "Золотой Орфей" приехали утром, когда настраивались музыканты Бисера Кирова. Впечатлительных арт-рокеров поразил вид звукорежиссера в белом костюме, сидевшего за столиком, на котором стояли стаканы с виски и закусками. Правда, звук был паршивый, так как аппарат представлял собой нечто доисторическое... "Автограф" добавил свой комплект - и победа была за нами! Концерт стал триумфом группы из СССР... Выступление в городе Хисафе на развалинах древнеримской крепости вызвало у музыкантов вполне понятные эмоции - они ощущали себя почти "Pink Floyd", играющими в Помпеях...
В Чехословакии за 13 дней они отработали 12 концертов, в Германии снимаются в программе "Рунд". В Венгрии умудрились выступать с местными звездами хард-рока "Пандора Бокс", вокалист которых любил перед началом выступлений отжаться раз 100, а клавишник, похожий на Джона Лорда, легко выпивал ящик водки. Хитрые мадьяры, послушав, как "Автограф" во время настройки играет "Genesis", поняли, что перед ними отнюдь не ресторанные лабухи или зарвавшиеся полупрофи, и стали откровенно вредить. Они поджимали на пульте "низы", по рукам линейками бить их не стали, но за пульт поставили своих людей...
В перерывах между зарубежными вылазками - поездки по Союзу. Программа почти не менялась, начинала надоедать... Обычное дело для кассовых профессионалов.
В 1985 году над "Автографом" сгустились тучи, как, впрочем, и над теми немногими коллективами, что работали на профессиональной сцене. Достаточно вспомнить идиотское распоряжение Министерства культуры об обязательном исполнении вокально-инструментальными ансамблями песен "День без выстрела на земле" и "Если бы парни всей земли". Это был настоящий удар под дых Артуру Беркуту - с "парнями" ему было очень трудно ладить. Ситковецкий угробил около месяца своего времени и тысячи нервных клеток, чтобы убедить начальство в отсутствии криминала и идеологической диверсии в программе "Автографа"...
В мае 1985 года музыканты устроили легкую бузу и не поехали в Финляндию, в знак солидарности с собственным директором и барабанщиком - их анкеты по каким-то причинам "завернули" органы. Зато 13 июля музыканты приняли участие в международной акции, о которой образованные люди до сих пор вспоминают с благоговением. Они участвовали в концерте "LIVE AID" - всемирном теле-рок-марафоне в помощь Африке. 18 часов музыки, 2 миллиарда зрителей, 200 тщательно отобранных комсомольцев в студии Останкино.
"Автограф" выходит в эфир в 18.55 - и наблюдает себя на гигантских экранах лондонского стадиона "Уэмбли". Отыграли гуткинскую "Головокружение" и беркутовскую "Нам нужен мир".
В августе того же года "Автограф", в качестве "визитной карточки" профессионального советского рока, участвовал в культурной программе Московского фестиваля молодежи и студентов. "На сцену - пропуск, в туалет - паспорт, - вспоминает Ситковецкий, - не хватало танков на улицах". Они сыграли что-то не то в итальянском клубе, и группу чуть было не расформировали...
От заигранности вещей, от постоянных разъездов уже тошнило. И в самый критический момент родилось нечто новое, что подняло "Автограф" на новую музыкальную ступень. Это концептуальное нечто называлось "Век № 20". Час музыки без перерыва. Идею подсказал поэт Наум Олев. К этому моменту и Пушкина, и Баркас сотрудничество с группой прекратили. Устали.
На работу ушел целый год. Соединялись воедино написанные, но не востребованные ранее музыкальные фрагменты, сочинялись новые куски. Олев выстраивал текст апокалиптического произведения, рисуя картину жизни человека с момента его рождения и еще раз подтверждая верность принципу любви к апокалипсису, действующему в России веками. Ни дня без мысли о конце света, особенно в обстановке гонки вооружений, ядерного зонта или щита, когда генералы не дают никому спать. Готовность к тотальной катастрофе в любое время дня и ночи всегда отличала население 1/6 части суши от людей, проживающих на других территориях. Картавый голос самого Наума Олева в самом начале произносил: "Представьте, что завтрашним утром, / Не зная ни горя, ни зла, / Я в мир этот тесный приду к вам / Кричащим комочком тепла...". Артур играл на саксофоне, изображал балбеса-акселерата. К концу эпического полотна Земля у Наума Олева сходила не только с ума, но и с орбиты... "В 2000 году я буду очень старым, / А может быть, умру в 2000 году...". Лирического героя надлежало похоронить непременно с гитарой в гробу.
Звукорежиссеру "Автографа" Юрию Фишкину пришла в голову простая, но гениальная мысль - устроить из "Века..." шоу, какого Советский Союз еще не видел. Вместе с Пушкиной они написали сценарий, сделали эскизы декораций, договорились с сюрреалистами из Выставочного зала на Малой Грузинской - братьями Гидуляновыми. Те обязались в установленные сроки изготовить модели фигур сфинксов, из глаз которых по ходу шоу пробивались всеиспепеляющие лучи лазеров... В конце шоу сфинксы, по замыслу авторов идеи, должны были эффектно рушиться на головы обалдевших зрителей. Планировалось задействовать десяток байкеров на огнедышащих мотоциклах, команду проводников с красивыми немецкими овчарками (чтобы на несколько минут присутствующие ощутили себя арестантами в концлагере), стаю скейтбордистов... Под потолком Малой спортивной арены должны были открываться какие-то люки... В мастерских Большого театра были готовы выпиливать куски пенопласта для монтажа сфинксов... Москонцерт одобрил сценарную заявку и даже был готов выдать необходимую сумму (!).
Если бы все было сделано, как задумали неугомонные Фишкин и Пушкина, "Автограф" лет на 15 опередил бы время, и шоу "Pink Floyd", привезенное позже в Москву, не воспринималось бы нами как откровение. На беду в процесс вмешался режиссер и ведущий концертов по имени Алексей Певзнер, который сумел убедить Ситковецкого, а потом и руководство, что не зрелище - главное у группы "Автограф", а музыка... Видимо, ему очень не хотелось, чтобы тратились казенные деньги.
Решили обойтись скромными средствами - повесить на сцене люстру интересной конструкции и пугать собравшихся по малому счету. Грандиозная задумка съежилась до размера пошлой политической программы с помпезным названием "Пройди свой километр". Ведущий - пожизненный кавээнщик Александр Масляков, в первом отделении - рок-балет "Герника", который исполнялся силами эстрадного ансамбля танца "Сувенир" под музыку ансамбля "Спейс". Симпатичные девушки и юноши изображали овечек, бычков, пастушек и пастушков... Потом - ррраз! - фашисты стирали всех с лица земли. Зрелище было довольно скучное, но назидательное...
"Автограф" обкатывал программу сначала в других городах, в Москве "Век № 20" исполнялся с 23 по 29 декабря 1985 года при недоуменном молчании зала... Фурора не было. Заполитизированность и отсутствие зрелищности сделали свое черное дело. Сам руководитель "Автографа" до сих пор не может понять, что это было - успех или провал? Автор невоплощенного грандиозного шоу (ныне директор творческого объединения "Автограф") Юрий Фишкин утверждает, что успех спектакля был настолько ошеломляющим, что у людей не хватало сил выразить свои эмоции прямо на месте. Они просто не спали ночами...
Однако ничто уже не может остановить паровоз. Весной 1986 года группа, уже на правах "звезд", отправилась в Болгарию. 25 апреля в городе Козлодуе Гуткин играл на фаготе дуэт с ишаком, потом музыкантов повезли на экскурсию на атомную станцию, копию чернобыльской. Через сутки рвануло в Чернобыле...
"Автограф" принял участие в грандиозном благотворительном концерте "Счет 904" в Олимпийском, где выступили Градский, Кузьмин, "Браво", "Круиз", сама Алла Борисовна. Уникальный случай - концерт получился душевный, совершенно без пафоса...
Затем - Дания, Австрия, тур по Финляндии с группой "Попеда", ГДР, ФРГ, советские города.
В группу приходили новые музыканты - второй клавишник Руслан Дубровин (он же финн Валонен, или просто "Ру", экс-группа "Москва") и профессиональный саксофонист Сергей Мазаев (ранее работавший в коллективе "Здравствуй, песня"). Второй клавишник был необходим группе как воздух, так как Леонид Макаревич был великолепным пианистом, а требовался знающий синтезаторщик, владеющий к тому же мастерством современных аранжировок.
В 1987 году, будучи в Москве, на "Автограф" обратил внимание Дэвид Фостер, продюсер альбомов "Чикаго-17" и "Чикаго-18". И вот в феврале в канадском городе Квебеке в присутствии 14.000 человек наша группа играла вместе с "Chicago" и "Glass Tiger" (аккомпанирующий состав Тины Тернер). Музыкантам пришлось выйти на сцену практически без настройки. "Это - рок-н-ролл: обойдетесь без саундчека!". Всю коррекцию выставляли по ручкам "Стеклянного тигра" ("Glass Tiger"). Звукорежиссер Чикаго согласился заняться балансом барабанов, Фишкин "рулил" звук всех других инструментов.
"Автограф" начинал свое выступление с инструментала "SOS", который пришлось затянуть в два раза, чтобы отстроить барабаны. Слушатели бурно приветствовали русских. Когда исполняли англоязычную "World Inside" (в дальнейшем сыгравшую злую шутку с группой), весь зал зажег свечки и принялся подпевать в доступных для подпевания местах. И "Чикаго", и "Glass Tiger" поддержали "Автограф". Америка была всего лишь в 200 милях от места происшествия...
Как видно из истории группы, "Автограф" превратился в полномочного культурного рок-атташе СССР. Наивные западные жители, видя и слыша такую "продвинутую" группу, решают, что с рок-н-ролльным делом в стране развитого социализма все в порядке.
После Канады - 40-дневный тур по Франции, где "Автограф" на одном из концертов в пользу французских коммунистов столкнулся лицом к лицу с бритоголовыми фашистами. Затем - Чехословакия.
4 июля 1987 года в Москве происходит историческое событие: концерт-встреча "СССР - США". От нас выступали "Автограф", Лайма Вайкуле, Пресняков-младший; от американцев - "Santana", "Doobie Brothers", Джеймс Тейлор. Концерт проходил в Измайлово, "автографам" трудно было не уловить черные вибрации зависти и неприязни коллег по музыкальному цеху. Завистники считали, что "команда Сита зажралась!". В конце все участники играли джем и распевали "Give Peace A Chance".
Через неделю "Автограф" и "Диалог" полетели в Лондон, по приглашению радиостанции "Capitol Music", играть концерты в знаменитом "Хаммерсмит Одеоне" и нескольких клубах. По одной из легенд, на самом деле приглашение пришло для хэви-металлической "Арии", находившейся тогда на пике своей популярности. Но чиновники от культуры побоялись выпустить "волосатых, гремящих цепями чертей" за границу, отдав предпочтение культурному "Автографу".
На концерт пришел Стив Хаккет (экс-"Genesis"), потом Сева Новгородцев, который был любезен и общителен. "Автограф" открывал второе отделение. Зазвучало вступление, а лазеры почему-то не включались. Оказалось, что мастера по свету Цуркова никто не предупредил, и он благополучно просидел все это время в... туалете. Концерт был назван британской прессой историческим. Все музыканты, посетив Ховарда Джонса, улетели в Москву, а Ситковецкий остался в Ковентри по просьбе Советского комитета защиты мира - "рассказывать о советском роке на мирном конгрессе"...
В конце июля 1987 года Ситковецкому категорическим тоном сообщили, что "Автограф" едет на фестиваль эстрадной песни в польский город Сопот представлять СССР. Музыканты прекрасно понимали, что они не имеют никакого отношения к этому празднику социалистической поп-музыки, и сами себя морально освободили от каких-либо обязательств по отношению к партии, правительству и родному министерству культуры. О чем Александр честно сообщил своему руководству. В Варшаве, перед выездом в Сопот, музыканты выслушали соответствующий инструктаж и напутствие так называемого советника по культуре советского посольства. Рекомендовалось политическую ситуацию не накалять, советскую символику не употреблять, достойно представить и не осрамить...
На конкурсное выступление собирались, как на пляж. Кому-то очень захотелось насолить русским, и, вместо того, чтобы открыть 2-е отделение конкурсного концерта, как нам полагалось по расписанию, на сцену вышла сверхпопулярная в Польше группа "Комби", которой минут 40 вручали какие-то награды. Потом они начали играть, и публика впала в неистовство. Сюрприз был, прямо скажем, неприятный, однако, в силу сложившегося отношения к фестивалю и к участию в нем, он не помешал музыкантам выступить довольно удачно. Особое оживление в зале вызвало то, что свою песню они исполнили на английском языке - то была проверенная на "Чикаго" "World Inside". Не интересуясь происходящим, музыканты покинули Лесную Оперу минуты через три после выступления, в предвкушении кегельбана и других радостей жизни. Вечером выяснилось, что все то же министерство культуры подложило "Автографу" еще одну свинью: все участники (кроме нашей группы) знали, что в конкурсе польской песни можно было петь на любом языке, только не на польском. Ситковецкому же в Москве было сказано, что на этом конкурсе разрешено петь только на польском. Артур честно отрепетировал на чистейшем польском песню "Плыне в нас горонца крэв".
Выручило вновь ироничное отношение к происходящему. За дружеским ужином, на куске салфетки были немедленно и с юмором написаны новые слова (на английском языке), в основном - полная ахинея. Однако, нисколько не смущаясь, музыканты вынесли сие произведение на суд публики и жюри, сообщив, что музыка - группы "Байм", слова - Ивана Иванова, аранжировка - Петра Петрова. Об этом немедленно и на полном серьезе было сообщено всей Европе по каналам Интер- и Евровидения. Более того, педантично исполняя "стратегические" пожелания советника по культуре, "автографы" облачились в ярко-красные майки с желтыми звездами, серпами и молотами. Правда, вели себя довольно развязно.
Конкурс на лучшее исполнение польской песни положительных результатов не дал, но вокруг группы началась какая-то непонятная суета в связи с предстоящим решением высокого жюри по основному конкурсу. Композитор Евгений Николаевич Птичкин, представлявший СССР в жюри, напустил на себя таинственный вид и многозначительно поглядывал в сторону несерьезных соотечественников. Хотя, чего греха таить, в глубине души музыкантов все-таки возился червячок любопытства: денежное выражение первой премии составляло 13.000 долларов и 200.000 злотых. Никто от таких денег не отказался бы.
Решение жюри должно было быть оглашено вечером. Группа сидела в ресторане и спокойно ужинала, готовясь к разочарованию. К ним ворвался раскрасневшийся Птичкин и почему-то шепотом (но очень громким!) сообщил, что "Автографу" присуждена II премия. Опять вторая, вечно вторая... Группа должна получить за свой успех 2.000 долларов и 150.000 злотых и два специальных приза - от ТВ и Радио Польши, а также от Союза журналистов Польши. Позже музыканты узнали, что таким образом журналисты протестовали против решения коррумпированного жюри.
Подоплека была такова: "Автограф" исполнял на конкурсе песню "Мир в себе" - "World Inside", написанную Пушкиной на английском языке в ответ на знаменитую американскую песню "We Are The World" Майкла Джексона и Лайонела Ричи. И в качестве вежливого ответа она содержала строчки "Да, мы - это мир, наши братья правы". Мол, одобряем и поддерживаем. Против использования слов "мы - это мир" и выступил член жюри, американец и к тому же президент "Атлантик Рекордс", заявив, что русские нарушили авторские права и занялись плагиатом... Однако при первом голосовании жюри (а голосовало 10 человек) расклад получался такой: 9 против, 1 за присуждение "Гран-при" "Автографу". После выступления американца, в котором явно сквозили намеки на ту финансовую помощь, которую страна развитого капитализма оказывает фестивалю, расстановка сил изменилась: 5 против 5. И вот тогда председатель жюри - поляк - отдал свой голос против "Автографа". Видимо, испугался, что денег на фестиваль больше не дадут, если главный приз не достанется протеже американца. "Измена" поляка плюс три слова, совпавшие с текстом известного шлягера, стоили "Автографу" ровно 11 тысяч долларов.
Сто тысяч злотых были немедленно потрачены на шампанское (хватило ровно на три бутылки), и дисциплинированные официанты облили с головы до ног пенящимся напитком советских музыкантов, включая примкнувших к ним друзей.
Концерт лауреатов был строго регламентирован, но "Автограф" решил взять реванш. Михалину пришла в голову прекрасная идея пригласить на лауреатское выступление новых друзей - участников конкурса: Мери Ди (США), Алана Майкла (Голландия), Спайдера Симпсона (Ирландия), Майку Ежовску (Польша), Тома Логана (США) и некоторых других. Узнав об этом, к ним решили присоединиться и дикторы-ведущие Сопота-87. Музыканты раздали листки с текстом песни, и в начале гитарного соло на сцену начали выходить друзья группы. В этот момент главный режиссер фестиваля лишился дара речи. Неофициальный финал превратился в настоящую кульминацию конкурса. Первый бис, второй, третий...
"Автограф" вышел на очередной поклон уже без инструментов и вдруг услышал, как аккомпанирующий конкурсантам оркестр Александра Малишевского, все время находившийся на сцене, заиграл припев нашей песни (начинавшийся как раз с тех проклятых слов). Публика встала... Пожалуй, это был один из самых счастливых моментов в истории группы. Вместо положенных по регламенту 5 минут (столько звучала песня), музыканты провели на сцене Лесной Оперы около получаса, расстроив таким образом все расписание прямой телетрансляции. Наутро о маленькой русской рок-революции написали все польские газеты, советское ТВ, естественно, именно этот эпизод из записи выкинуло. Пресса называла "Автограф" "моральными победителями Сопота-87".
После Сопота была сонная Восточная Германия, затем польский вариант "LIVE AID", где "Автограф" вместе с 10 группами из разных стран шумным табором передвигались по стране с благотворительными концертами...
Знакомство с американской певицей Мери Ди на Сопоте привело к тому, что в декабре 1987 года ее мать и менеджер Мери Беккер привезла в Москву американского музыканта Боба Парра, который помог "автографам" сделать первую настоящую демонстрационную запись. А 22 января 1988 года "Автограф" улетал в Америку, где прошло их самостоятельное коммерческое турне.
В мае 1988 года из группы ушел Леонид Макаревич, и его место занял Ру, более знакомый с современными технологиями. В июле того же года "автографы" сами организовали тур своей приятельницы Мери Ди, аккомпанируя ей в первом отделении и самостоятельно выступая во втором. Несмотря на спад интереса к року в целом, тур прошел с аншлагами. После этого группа вновь отправилась в Штаты писать демонстрационные пленки и проходить школу американского шоу-бизнеса. После американского рая их ждала самая экзотическая поездка в жизни - в Индию (по линии Госконцерта), в области, лишь полгода назад открытые для посещения белых людей.
Пыль, пыль, опять пыль, жадное любопытство аборигенов, рикша, труп лошади на улице, старуха, моющаяся в грязной луже, незнакомые насекомые, москитные сетки, обеззараживатель воды. Витя Михалин не мылся 22 дня. Девушки таи, фантастическое гостеприимство, радушие вкупе с угодливостью... 200 километров пути за 18 часов - дорогу прокладывал бульдозер непосредственно перед автобусом. Какой тут арт-рок? Гималаи,
5 тысяч метров над уровнем моря, отвесный обрыв, колесо автобуса всего в 30-ти сантиметрах от края пропасти. Ночной штурм магазина спиртных напитков с ротой автоматчиков, неизвестное науке племя в горах, ночной обстрел отравленными дротиками. Гирлянды цветов, огромная банановая гроздь за пачку "Мальборо", ананасы россыпью - как гравий. Грузовики, облепленные смуглыми людьми, гудки, клаксоны, сирены, ор, довоенные автомобили. Все вокруг жуют чистую коку. Шофер музыкантского автобуса жует беспрестанно - на равнине, в горах, над пропастью... Из Индии "Автографу" удалось вернуться живыми. Дома музыкантов встречали, как солдат, вернувшихся после выполнения интернационального долга.
Осенью 1989 года, после очередных гастролей в ФРГ, США и Швейцарии, ушли Мазаев и Михалин. Вместо последнего за барабаны сел Сергей Криницын...
В феврале 1989 года в судьбу "Автографа" вмешалась уже упоминавшаяся группа "Ария". Уверенные в собственном статусе "автографы" согласились прокатиться по Волге с "арийцами". И проиграли эту партию: металлическую "Арию" провинция принимала с восторгом, а с выступления "Автографа" зрители уходили. Внутри группы, члены которой уже отвыкли от пренебрежительного отношения к собственному творчеству, начинается брожение: во всем вдруг оказывается виноват Сит. Бас-гитарист и вокалист обвиняют его в неумении играть. О моральном старении своей музыки они пока не задумывались, как и о том, что, проводя большую часть времени за границей, они растеряли своих поклонников в Союзе... Ситковецкий особенно не мучался - он решил распустить группу без длительной и мучительной агонии и унизительных разборок. Но перед самоуничтожением они все-таки выпустили новый альбом.
Заготовки новых песен привезли из Америки, Андрей Мисин познакомил "Автограф" с поэтом Сергеем Патрушевым, который, не тратя время попусту, написал удачные, органично сочетаемые с музыкой, тексты. Альбом, который включал 10 композиций (в том числе и злосчастную "Мир в себе"), был записан в студии Московского Дворца молодежи звукорежиссером Игорем Замараевым. Плотный современный саунд, хорошая энергетика, прилично снятые клипы на 3 песни, хорошие показатели продаж пластинки, получившей название "Каменный край", - все обещало новый виток популярности группы. Стилистически "Автограф" уходил от столь любимого им классического арт-рока в сторону мелодического прогрессива. По мнению Ситковецкого, налицо была "американизация" материала - в Америке их научили мыслить более лаконично, конкретно, хитово.
Но на этом альбоме все и кончилось. Ситуация на российском рынке резко изменилась - серьезная музыка стала никому не нужна, в бой пошло фонограммное войско... Перефразируя слова "Монолога" из первой программы "Автографа", можно сказать, что тот, кто пошел за ними, оказался не сильнее, а нахрапистее и хитрее и больно жадным до золотых кружочков...
Были допущены ошибки и самим "Автографом" - новый материал не раскручивался по всем правилам шоу-бизнеса, если концерты и были, то на периферии, а не в Москве... Видимо, просто всем все надоело...
В 1990 году в США вышел альбом "Автографа" на английском языке, но большого коммерческого успеха не имел. Многие члены группы остались жить в Америке.
Через некоторое время в Россию вернулись: Артур Беркут, чтобы петь с группой "Мастер" и создать свой собственный проект, и Леонид Гуткин - чтобы создать свою фирму грамзаписи "Крем-Рекордз".
Александр Ситковецкий по-прежнему пишет музыку (его инструментальный альбом был весьма популярен в Латинской Америке), занимается бизнесом в благословенном штате Калифорния, периодически приезжая на родину.
ВМЕСТО ЭПИЛОГА
Время распоряжается судьбами по-своему, жизнь продолжается, но, так же, как и "ВИСОКОСНОЕ ЛЕТО", группа "АВТОГРАФ" не имела и уже не будет иметь аналогов в нашем обедненном музыкальном мире, где не только играть профессиональную добротную рок-музыку, но и с удовольствием вспоминать, скажем, "GENESIS" или "YES" уже считается дурным тоном.
| Начало. |
Из
первых уст. |
История. |
Музыка. |